Часы били полдень. Распорядок Малфой-Менора не менялся годами, и в это время Нарцисса Малфой привыкла гулять по парку, расположенному в Малфой-Меноре. Однако сейчас... Сейчас хозяйка поместья сидела в гостиной у окна и не сводила взгляд с двери, ведущей в коридор.
Ах, как бы ей хотелось, чтобы дверь в гостиную отворилась, и туда вошел привычно небрежной походкой Драко и сел напротив неё. Вот только часы неумолимо били полдень, а тот не появлялся.
Нарцисса прикрыла глаза и с содроганием вспомнила слова Люциуса, сказанные ей около месяца назад: «Лорд хочет посвятить Драко». В ту минуту ей показалось, что земля уходит из-под ног, и больше всего на свете ей хотелось услышать от супруга: «Это не более чем шутка, дорогая».
Вот только Лорд не привык шутить, да и Люциусу в последнее время не до смеха, а потому летние месяцы, привычно счастливые для обитателей Малфой-Менора обернулись кошмаром. Балы, приемы, рауты и простые семейные вечера сменились часами ожидания. Кажется, Нарцисса вечность не слышала звонкого смеха Дафны и Астории, не видела Трейси и Блейза, не разговаривала с Флоренс… Она давно не беседовала с Клеменс по душам, и даже Анна не появлялась на пороге Малфой-Менора уже три недели. Все это словно отошло в прошлое, кануло в лето. В жизнь ворвалось Морсморде, зловеще сияющее в небе. Метке полагается наводить ужас на грязнокровок и магглов, но Нарцисса не могла смотреть на неё без содрогания. Ей было страшно признаться в этом, тем более мужу и старшей сестре, но в душе она ненавидела эту войну. Война это - неправильно, что бы о её необходимости ни говорила Белла.
-Он пал смертью храбрых, - так сказали об Эване Розье, когда тот погиб, вот только так уж нужна ли эта смерть? Даже если она храбрая. Войти в историю? Возможно. Но... что-то есть в корне неправильное в том, чтобы войти в неё мертвым.
И больше всего Нарцисса боялась подобной страницы в истории, посвященной её сыну. И мужу. И сестрам.
Внешне спокойная, она с ужасом вспоминала события вчерашнего дня. Сердце бешено колотилось, но этого не было заметно. И только нервное движение пальцами, теребящими кончик веера, выдавало её.
Хрустальную тишину комнаты нарушало лишь едва слышное тиканье часов, да колыхание легких штор. Нарцисса сидела в слегка неестественной для себя позе и каждую минуту бросала тревожный взгляд на часы и дверь. Минута капала за минутой, но никто не приходил.
Ни сын, ни муж. И хотя Люциуса Нарцисса рано не ждала - его вызвал Лорд - ей было бы спокойнее, если бы он был рядом в такую минуту. Но, увы.
Взгляд Нарциссы пал на деревья, шумящие за окном. Их листья уже были слегка подернуты желтизной, напоминавшей о том, что скоро – осень. И все будет иначе.
-Я схожу к Драко, - решила Нарцисса, не выдержав этой бездонной тишины, резко встала, через секунду испугавшись своего порыва. Слишком судорожно, слишком стремительно и нервно. Слишком непохоже на привычные мягкие движения Нарциссы.
Секунду помедлив, она вышла в коридор и поспешила к сыну. Осторожно ступая, она направлялась в комнату к Драко, на руке которого со вчерашнего дня горела черная метка. И что сказать ему… «Здравствуй, милый, мы так гордимся тобой…»
Или, что может быть более верно - «Прости нас за это». Только простит ли? Почему за грехи родителей приходится расплачиваться детям?
Дойдя до комнаты Драко, Нарцисса поняла, что все, на что она способна это привычное «к тебе можно?»
-К тебе можно? – робко спросила Нарцисса, постучав в дверь.
И что она будет делать, если он скажет: «Нельзя»?

Отредактировано Narcissa Malfoy (2012-01-22 16:39:02)

-Конечно, мама, - раздалось из-за двери, и Нарцисса нажала на ручку двери.
Она осторожно вошла в комнату и бросила взгляд на сына. Казалось бы, он выглядел так же, как и всегда, если бы не излишняя торжественность на лице и пугающе спокойный голос. Впрочем, чего еще она могла ждать от истинного Малфоя?
-Присаживайся, мама, - сказал он ей, даже не взглянув на неё. Внутри Нарциссы все сжалось от боли. Он спросил её что-то еще, кажется, о том, что случилось.
-Нет, дорогой, ничего не случилось, - под стать сыну спокойно ответила она, но не нашла, чем объяснить свой визит. Понимая, что сейчас – самое время что-то сказать, что-то совсем простое, она никак не могла найти нужных слов. Когда-то все было намного проще.
Когда-то это была не «штаб-квартира Пожирателей Смерти», когда-то это был Дом.  Когда-то в Малфой-Меноре играла музыка бесконечной череды балов, звенели бокалы, и трещал огонь в камине вечерами. Казалось бы, и сейчас все то же самое, вот только на душе как-то было тревожно, когда Люциус уходил, и не приходилось спрашивать – куда, когда Белла заводила разговор о посвящении Драко, когда…
Нарцисса знала, что Люциус не был святым, и он пошел на такую жизнь добровольно, да и она знала, на что шла. Вот только никто не говорил о том, что ей придется пожертвовать самым дорогим и святым, что у неё есть – сыном.  О, иной скажет: «Ты должна гордиться своим сыном и быть благодарной Лорду за оказанную вам честь». Белла нередко убеждала Нарциссу в необходимости этого поступка, говоря, что будь у неё самой дети, она бы непременно отдала их служить Лорду.
Вот только у Беллы не было детей, и ей было не понять младших сестер, для которых их дети – святое. Все, что было у Беллы – Лорд, все, что было у Нарциссы – семья. И они обе не поступились бы ничем, сражаясь за то, что им было дорого.
Нарцисса вновь взглянул на Драко, который с раздражением пытался застегнуть запонку. Не отдавая себе отчета в том, что делает, она, не задумываясь, протянула руку и помогла ему. Запонка мгновенно послушалась мягких рук Нарциссы и без труда встала на место.
-Мама, я уже взрослый и сам способен застегнуть рубашку, - резко и холодно сказал Драко, отдернув руку, словно его кто-то больно ужалил.
Удар сыпался за ударом. За внешней маской легкого пренебрежения ко всему, которую Нарцисса держала в обществе, скрывался ранимый человек, остро реагирующий на любую резкость от близких. И хотя она привыкла терпеть Беллу, которая говорила только то, что думала, она с трудом переносила обиды от супруга и сына. Чужому человеку было крайне трудно вывести миссис Малфой из равновесия, но Драко и Люциусу достаточно было всего одного резкого слова, чтобы причинить боль.
-Драко, - начала Нарцисса и на секунду замолчала. Кто-то должен был начать сей разговор.
А что ей сказать? Что она может сказать ему, чтобы облегчить его боль, которую он пытался скрыть? Больше всего на свете ей хотелось отбросить эту ненужную маску и прижать сына к себе, как бывало в далеком прошлом, когда он по неосторожности падал с крутых лестниц Малфой-Менора. И всего пара слов: «Прости. Скоро все будет как прежде». Но слова не сходили с уст, и пауза становилась все более неловкой.
-Драко, - повторила она, пытаясь начать, - ты же понимаешь, что иначе было нельзя, - она старалась говорить ровным голосом, - иначе… Я даже боюсь представить, что было бы.
Она посмотрела на сына. Тот продолжал смотреть в сторону.
-Почему ты молчишь? – она теряла самообладание вопреки желанию говорить спокойно, её голос норовил сорваться с минуты на минуту, - ты же знаешь, что я… Я бы пошла на все, если бы хоть как-то помогло.
Настала пора снимать маски.

Отредактировано Narcissa Malfoy (2012-02-13 19:18:46)

Драко попытался остановить Нарциссу этим холодным «не надо», но не смог. Слова оправдания вырывались сами собой, вопреки воли того, кому они были адресованы.
Наверное, ей стоило сказать: «Драко, тебе оказана великая честь, и ты должен быть достоин метки». Однако язык не поворачивался назвать боль честью, а беду – счастьем. Это она оставила Люциусу, который непременно скажет это сыну при первой же возможности.
Честь? О, нет, Нарцисса понимала, что в последнюю очередь Лорд думал о судьбе Малфоев и самого Драко в частности. Белла бы обязательно попыталась заверить сестру в обратном, но сама Нарцисса понимала, что все это не более чем фарс. А нужно Лорду что-то иное.
Люциус принял метку, окончив школу, Лейстренджи – тоже. Эйвери решился на это спустя несколько лет после Хогвартса. Так зачем же Лорду понадобился еще совсем неопытный мальчишка, которому недавно исполнилось шестнадцать лет? Кто дал Лорду право распоряжаться чужими жизнями? Как смеет он быт хозяином судеб людей? Нарцисса понимала, что за эти мысли она может поплатиться, но она не могла думать иначе. Страшная мысль пришла ей в голову – быть может, Лорд только и ждет сопротивления со стороны Малфоев, чтобы их… уничтожить как неугодных.
Нет. Мы ему еще нужны.
-Ты должна гордиться мной, мама. Я сослужу ему хорошую службу. Я сделаю то, что должен, - холодно отчеканил Драко.
Нарциссе казалось, словно это внушено Драко самим Лордом, и сейчас первый бездумно повторял слова его нового господина, которому отныне он обязан служить верой и правдой. Вот только, кажется, ни его самого, ни мать не радовало то, что он теперь входит в число вассалов Милорда.
Ей было страшно. И больно. Ведь отныне он уже не просто Драко Малфой, он – Пожиратель Смерти, а стало быть, втянут в эту бесконечную игру, в которой Лорд желал победить любыми целями. И, разумеется, он не поступится жизнью любого из своих последователей ради того, чтобы выиграть партию. Все они – никчемные пешки на этой шахматной доске, что бы ни говорил сам Лорд. О, бесспорно у него был талант убеждать людей в своей правоте, иными словами – заговаривать зубы. Однако ему не удалось окончательно оболванить своих слуг, а потому в глубине души Нарцисса понимала, что все Пожиратели ему нужны ровно до определенного момента. О, да, он будет их беречь, как лучших экземпляров своей коллекции, вот только однажды…Об  этом Нарцисса даже не хотела думать. Она хорошо помнила историю Эвана Розье.
-Эван Розье пал от руки этих мерзких грязнокровных тварей. Его имя – навеки впечатано в историю. Мы отомстим за него, и взвоют от боли и страха те, кто однажды осмелился поднять палочку на чистокровного волшебника, - сказал тогда Лорд, и Нарцисса, будучи еще юной наивной девушкой, поверила его словам. Слезы высохли, горечь и боль остались в прошлом.
А ведь это был фарс, не более чем комедия, которую ломал Лорд, чтобы уверить всех в том, что все идет как надо. Бедный Эван, он пал не героем. Он пал пешкой, более ненужной никому. И больше всего Нарцисса боялась подобной участи для сына.
Невольно сжав серебряный браслет, венчавший руку, Нарцисса с отчаянием думала о том, что она ничего не может сделать, чтобы защитить сына. О, она бы связалась с аврорами, обратилась к Дамблдору, даже продала душу дьяволу, если бы это хоть как-то могло уберечь её единственного сына от войны, безжалостно губящей всех от мала до велика. Гордость? Долг? Это казалось смешным и нелепым, когда речь шла о жизни сына.
-Лорд сказал, что боль очищает совесть… именно поэтому нанесение метки было столь болезненно, - нарушил давящую тишину Драко. Нарцисса невольно вздрогнула от его слов.
О, Лорд, безусловно, умеет найти нужные слова. Очищение совести. Для чего? Чтобы запятнать её заново? Нарцисса с содроганием подумала о той боли, что пришлось вынести её сыну вчера вечером. Если бы у неё была возможность, она бы несомненно взяла эти страдания на себя. Но, увы.
-Надеюсь, мама, теперь твоя совесть окончательно чиста, - прервал её мысли Драко своим холодным голосом.
-Как ты можешь, - на сей раз в её голосе слышалась нотка горечи и обиды, - как ты можешь такое говорить? Ты же знаешь, что для меня нет никого дороже тебя. Драко, разве ты не знаешь, что было бы с нами, если бы мы с отцом попытались пойти против… - она на секунду замялась, - против него. Неужели ты думаешь, что мы так легко на это согласились? Если бы ты знал, чего это нам стоило.
Забыв о причиненной ей боли, она вновь попыталась приблизиться к сыну. Как быстро высыхает кровь от ударов тех, кого мы любим. Сами того не ведая, мы порой подставляем щеку для нового удара. Однако меньше всего нас заботит в эту минуту. Так же и Нарцисса, не думая о том, что сын дал ей понять, что ему не нужна сейчас её забота и ласка, предприняла новую попытку прорваться сквозь бастионы холодности и безразличия.
-Однажды, - тихо начала она, - все будет как прежде. Я тебе обещаю.

Отредактировано Narcissa Malfoy (2012-02-21 16:54:27)